Ближайшее будущее Украины: между финляндизацией и распадом

Почему украинский вопрос так интересует россиян? Дело в том, что можно по-разному играть на родственных связях двух народов, но нужно помнить, что все революции в России, начиная с XVII века, Смутного времени и Лжедмитрия I начинались с Украины. Украина на протяжении  более чем 300-летней совместной истории с Россией являлась посредником при модернизации и вестернизации России. Она как бы переводила западные технологии управления и организации пространства, которые потом менее болезненно воспринимались Россией, но были необходимы для успешного развития и противостояния Западу.

Украина зажата между двумя сильными центрами притяжения: Российской Федерацией и Западом. Между тем, государство само является разделенным, и цивилизационные линии разлома в целом совпадают с геополитическими. Почти три десятилетия с момента крушения единого государства эта зажатость и разделенность отражается  на повторяющейся траектории во внутренней и внешней политике украинского государства.

Украинские президенты четко и поочередно отрабатывают цикл ориентации то на Запад, то на Восток, удовлетворяя как внешние центры влияния – Россию и Запад, так и внутриполитический запрос народа Украины.    Друг друга сменяют лидеры, ориентированные то на разрыв с Россией, то на нормализацию отношений: первый, третий и пятый президенты (Л.Кравчук, В.Ющенко и П.Порошенко) – представители антироссийской внешней политики Украины. Второй, четвертый и шестой (Л.Кучма, В.Янукович, В.Зеленский) – украинские президенты, выступающие за налаживание конструктивного диалога с Москвой, правда, каждый в своих исторических условиях и, следовательно, возможностях. Этот цикл имеет и линейную направленность: в условиях отсутствия  четкой стратегической политики России в отношении Украины, имеющей проектное измерение, украинское государство в целом отдаляется от России — и это уже историческая траектория последних почти трех десятилетий. Следствием является то, что каждый последующий условно пророссийский президент имел меньше возможностей для реализации условно пророссийского внешнеполитического курса, который уравновешивал прозападный дрейф своего предшественника.

Однако после 2016 года происходит тихая революция в системе международных отношений. Соединенные Штаты Америки более не сопротивляются кризису глобализации, а приспосабливаются к объективным историческим условиям, возглавив глобальную регионализацию мира и формирования макрорегионов, в которых они готовы поделиться властью с региональной державой, но не готовы отдавать весь регион в ее руки. Они выстраивают новую, но хорошо апробированную ранее систему балансов в каждом макрорегионе (цитата из Стратегии национальной безопасности США от 2017 года). Наступает эпоха умеренных американских реалистов, олицетворением которой является Г. Киссинджер. Его перу принадлежит много глубоких мыслей в отношении России и российско-американских отношений. В начале ХХI века он обозначил формулу, которая будет пояснять логику США в отношении России на последующие несколько лет: «Россия должна быть достаточно сильна, чтобы обеспечить стабильность на постсоветском пространстве, но также быть достаточно ослабленной, чтобы, безусловно, доминировать на нем».

Нужно также понимать, что главным соперником США стал Китай, а Россия является необходимым элементом для построения эффективной системы сдерживания Китая.

В этих условиях Украина потеряла значение для Запада в качестве тарана против России. То есть, и с Запада и из России на Украину идет примерно одинаковый запрос, связанный с разрешением сложившихся сложных противоречий с Россией и восстановление приемлемой и позитивной повестки двусторонних отношений.

Эти внешние условия и формируют ближайшую задачу для украинского президента, которая является отражением разделенного государства и внешних запросов от конкурирующих центров — Запада и России, позиции которых временно в целом совпадают.

Данные внешние условия позволяют спрогнозировать, что в ближайшее время внешняя политика Украины будет финляндизирована в отношении России. Но внешняя и внутренняя политика взаимосвязаны между собой, поэтому финляндизация Украины неизбежно будет сопровождаться ее федерализацией или более ее мягкой формой – регионализацией.

Финляндизация — термин, введенный в западной политике и политической науке в ХХ веке преимущественно в США и Западной Европе для характеристики климата двусторонних отношений, который установился между СССР и Финляндией после 1945 года, когда Хельсинки на протяжении всей «холодной войны» оставались столицей внеблокового государства, максимально учитывает интересы СССР во внешней и внутренней политике, получая при этом значительные экономические и геополитические  выгоды от доступа на советский рынок и международной обстановки.

Финляндизация Украины в сложившихся внешних условиях — это единственный способ сохранения целостности украинского государства с учетом особого статуса Донецка и Луганска, что возможно только через ее федерализацию.

Есть и другой сценарий в новых внешних условиях: распад Украины, о котором уже долго говорят, но давайте заметим, что на Украине уже идет латентный распад, который периодами сильно ускоряется, а возможность получения польских, венгерских и российских паспортов по сути легитимизирует этот процесс в разных украинских регионах.

В настоящее время финляндизация и федерализация Украины — оптимальный сценарий для Запада и России, но необходимо признать, что он все же носит временный характер. Однако в этой «паузе» заинтересованы все традиционные игроки на украинском геополитическом пространстве.  Но появляется и новый игрок – это Китай. Если ценой финляндизации Украины станет втягивание России в систему сдерживания Китая, то Пекин выступит активно против данного сценария, и «украинская карта» приобретет новые, теперь уже  азиатские оттенки.
Александр Ирхин, «Крымская газета»